Программу «Темы недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие военный эксперт Павел Фельгенгауэр.
Дмитрий Волчек: Павел, ясна ли вам сейчас картина событий? Какие моменты кажутся непонятными? Если ли основания полагать, что власти какие-то существенные обстоятельства скрывают?
Павел Фельгенгауэр: Совершенно очевидно, что с самого начала, то есть с первого сентября, когда произошел захват заложников, российские власти и спецслужбы лгали, причем лгали намеренно о том, что собственно происходит, вводили всех в заблуждение. В частности, говорили нарочно неправду о том, сколько там заложников, значительно приуменьшая во много раз их количество. Они лгали о том, что захватчики отказываются вести переговоры, когда в действительности переговоры отказывались вести российские власти. С самого начала, как и в случае с Дубровкой, они отказались вести переговоры. И лгали о том, что захватчики не выдвигают никаких требований. Они требование выдвинули, что президент Путин должен подписать приказ о выводе войск из Чечни. Указ, который сам по себе бумажка и потом при желании отменить можно было, а люди были бы спасены. И в принципе с захватчиками переговоров не вели, хотя принято в таких случаях вести переговоры, уговаривать отпустить часть заложников за это, часть за то. Но ничего подобного не было. Только Руслан Аушев с ними встретился, обещал передать Путину их требования и так кого-то отпустили. То есть власти с самого начала решительно, как и в случае с Дубровкой, взяли курс на то, чтобы штурмовать здание в любом случае, не взирая на потери. Что, собственно, и произошло.
Дмитрий Волчек: Вы говорите "штурмовать". Вы считаете, что произошел все-таки штурм?
Павел Фельгенгауэр: Это достаточно очевидно. Для меня это было очевидно практически с первых минут, когда я услышал, как находившиеся на месте корреспонденты Би-Би-Си это описывали. Над зданием школы для поддержки штурма появился ударный бронированный вертолет Ми-24. Он не мог там так быстро появиться, если это было спонтанное боевое столкновение, это просто невозможно. Хотя аэробаза находится рядом с Бесланом, там есть большая база, но все равно невозможно, зная, сколько времени нужно, чтобы дать пилотам инструкцию, даже если вертолет был заправлен и загружен оружием, экипаж был одет в летную форму и сидел, ждал. Даже если это было спонтанно, надо было получить инструкции, приказ должен пройти, залезть в машину, закрыть турбины. Раньше, чем через полчаса, он появиться не мог. Ясно, что летчикам была поставлена задача и указано время, когда нужно там быть. Это не какой-то полицейский вертолет, как на Западе, который следит за движением, это была ударная бронированная машина, ей в воздухе делать нечего, если не идет боевое столкновение. У нас такой вертолет в Чечне используется, называется "Крокодил". Много другого уже наслаивается. На Дубровке тоже говорили, что это все было случайно, спонтанно, говорили власти, оказалась все это вранье. И сейчас это вранье. Я думаю, что соберется потом больше сведений, показывающих, что версия властей не имеет под собой никаких оснований. Это был действительно подготовленный штурм, подготовленный очень плохо. То есть то, что все так прошло, не является доказательством, что он был спонтанным.
Дмитрий Волчек: Что касается взрыва, который, по официальной версии, стал причиной штурма - или как хотите называйте, - вы полагаете, что это не был случайный взрыв в самом здании?
Павел Фельгенгауэр: Это крайне маловероятно. Почему, если там был случайный взрыв, надо бросаться на штурм, ломая планы? "Альфа" так не работает.
Дмитрий Волчек: Мы видели в телерепортажах толпы вооруженных гражданских лиц, которые открывали беспорядочную стрельбу. Некоторые эксперты говорят, что одна из основных ошибок спецслужб в том, что они позволили этим людям свободный доступ к школе, не оградили ее, тогда бы жертв было бы гораздо меньше. Вы согласны с этим?
Павел Фельгенгауэр: В принципе, да. Но, похоже, осетинам не сказали, поскольку опасались, что они могут помешать "Альфе" действовать. По-видимому, их не поставили даже в известность о времени, о том, что пойдет штурм. Оцепление состояло как раз из осетинских частей, там были еще какие-то осетины, возможно, что представители местных спецслужб, некоторые в гражданском с оружием. Начался бардак. Зная, как "Альфа" работает, даже если бы внутри был взрыв, они бы на штурм так сразу не пошли, если бы они его не подготовили и все бы не было готово. Они постараются выяснить, что такое, что случилось. Посмотрите историю "Альфы" и "Вымпела", как они проводят операции - это всегда операции заранее подготовленные и начинаются в определенное время.
Дмитрий Волчек: Кстати, почему было выбрано именно такое время штурма, ведь обычно штурмуют ночью или рано утром?
Павел Фельгенгауэр: По-разному бывает. В действительности в темноте в данном случае это было опасно, поскольку Беслан находится в нескольких километрах от ингушской границы, и в темноте боевикам проще было бы уйти оттуда на территорию Ингушетии - это раз. Во-вторых, очевидно, это было связано с проходом на территорию представителей МЧС. Вполне может оказаться в конечно итоге, что это были вовсе не МЧС, а переодетые "альфовцы", что тоже типично для их тактики. И был согласованный проход на определенное время, так что они прошли и начали нападение одновременно с другими группами, которые атаковали с других сторон. Но пошло все наперекосяк, боевики ждали и оказывали сопротивление потом еще 13 часов. Это совершенно чудовищная неудача наших спецслужб. Вообще, устроили Брестскую крепость, еще потом танки подтянули. В общем, провал по всем направлениям.
Дмитрий Волчек: Вы верите в версию, что среди боевиков значительную часть составляли наемники-арабы и даже один чернокожий?
Павел Фельгенгауэр: Не очень верю. Поскольку наши представители официальные, особенно ФСБ, столько наговорили неправды в последние несколько дней, что верить нельзя ничему, что они говорят, если нет серьезных доказательств из независимых источников. Как они определил, что это арабы? Они у трупов провели допрос, что ли? Они же говорят, что не знают из каких стран они, значит - не было документов. Человек может обгореть, там был пожар, он черным станет. Я думаю, что, скорее всего, тут дело не только в том, что Кремль все время говорит о международном терроризме и поэтому везде видит арабов. Главная опасность, которая сейчас нависла там, это то, что будет продолжение и продолжение более кровавое, чем сама драма в Беслане. Вполне возможно ожидать и очень вероятно, что осетины в ответ начнут этническую резню вайнахов, - ингушей и чеченцев. Об этом сегодня говорил президент Путин как о главной угрозе, что там взорвется весь Кавказ. Заявил, кстати, что если осетины начнут поддаваться на провокации, с ними будут обращаться как с террористами. Еще закрыл границу с Южной Осетией, очевидно, опасаясь, что оттуда подойдут осетинские части с тяжелым оружием, с танками, с тяжелой артиллерией и что эта армия нападет на Ингушетию. И в этих условиях лучше сказать, что это были арабы, а не ингуши, поскольку на арабскую страну осетины напасть не могут, а на Ингушетию могут.
Дмитрий Волчек: Павел, ясна ли вам сейчас картина событий? Какие моменты кажутся непонятными? Если ли основания полагать, что власти какие-то существенные обстоятельства скрывают?
Павел Фельгенгауэр: Совершенно очевидно, что с самого начала, то есть с первого сентября, когда произошел захват заложников, российские власти и спецслужбы лгали, причем лгали намеренно о том, что собственно происходит, вводили всех в заблуждение. В частности, говорили нарочно неправду о том, сколько там заложников, значительно приуменьшая во много раз их количество. Они лгали о том, что захватчики отказываются вести переговоры, когда в действительности переговоры отказывались вести российские власти. С самого начала, как и в случае с Дубровкой, они отказались вести переговоры. И лгали о том, что захватчики не выдвигают никаких требований. Они требование выдвинули, что президент Путин должен подписать приказ о выводе войск из Чечни. Указ, который сам по себе бумажка и потом при желании отменить можно было, а люди были бы спасены. И в принципе с захватчиками переговоров не вели, хотя принято в таких случаях вести переговоры, уговаривать отпустить часть заложников за это, часть за то. Но ничего подобного не было. Только Руслан Аушев с ними встретился, обещал передать Путину их требования и так кого-то отпустили. То есть власти с самого начала решительно, как и в случае с Дубровкой, взяли курс на то, чтобы штурмовать здание в любом случае, не взирая на потери. Что, собственно, и произошло.
Дмитрий Волчек: Вы говорите "штурмовать". Вы считаете, что произошел все-таки штурм?
Павел Фельгенгауэр: Это достаточно очевидно. Для меня это было очевидно практически с первых минут, когда я услышал, как находившиеся на месте корреспонденты Би-Би-Си это описывали. Над зданием школы для поддержки штурма появился ударный бронированный вертолет Ми-24. Он не мог там так быстро появиться, если это было спонтанное боевое столкновение, это просто невозможно. Хотя аэробаза находится рядом с Бесланом, там есть большая база, но все равно невозможно, зная, сколько времени нужно, чтобы дать пилотам инструкцию, даже если вертолет был заправлен и загружен оружием, экипаж был одет в летную форму и сидел, ждал. Даже если это было спонтанно, надо было получить инструкции, приказ должен пройти, залезть в машину, закрыть турбины. Раньше, чем через полчаса, он появиться не мог. Ясно, что летчикам была поставлена задача и указано время, когда нужно там быть. Это не какой-то полицейский вертолет, как на Западе, который следит за движением, это была ударная бронированная машина, ей в воздухе делать нечего, если не идет боевое столкновение. У нас такой вертолет в Чечне используется, называется "Крокодил". Много другого уже наслаивается. На Дубровке тоже говорили, что это все было случайно, спонтанно, говорили власти, оказалась все это вранье. И сейчас это вранье. Я думаю, что соберется потом больше сведений, показывающих, что версия властей не имеет под собой никаких оснований. Это был действительно подготовленный штурм, подготовленный очень плохо. То есть то, что все так прошло, не является доказательством, что он был спонтанным.
Дмитрий Волчек: Что касается взрыва, который, по официальной версии, стал причиной штурма - или как хотите называйте, - вы полагаете, что это не был случайный взрыв в самом здании?
Павел Фельгенгауэр: Это крайне маловероятно. Почему, если там был случайный взрыв, надо бросаться на штурм, ломая планы? "Альфа" так не работает.
Дмитрий Волчек: Мы видели в телерепортажах толпы вооруженных гражданских лиц, которые открывали беспорядочную стрельбу. Некоторые эксперты говорят, что одна из основных ошибок спецслужб в том, что они позволили этим людям свободный доступ к школе, не оградили ее, тогда бы жертв было бы гораздо меньше. Вы согласны с этим?
Павел Фельгенгауэр: В принципе, да. Но, похоже, осетинам не сказали, поскольку опасались, что они могут помешать "Альфе" действовать. По-видимому, их не поставили даже в известность о времени, о том, что пойдет штурм. Оцепление состояло как раз из осетинских частей, там были еще какие-то осетины, возможно, что представители местных спецслужб, некоторые в гражданском с оружием. Начался бардак. Зная, как "Альфа" работает, даже если бы внутри был взрыв, они бы на штурм так сразу не пошли, если бы они его не подготовили и все бы не было готово. Они постараются выяснить, что такое, что случилось. Посмотрите историю "Альфы" и "Вымпела", как они проводят операции - это всегда операции заранее подготовленные и начинаются в определенное время.
Дмитрий Волчек: Кстати, почему было выбрано именно такое время штурма, ведь обычно штурмуют ночью или рано утром?
Павел Фельгенгауэр: По-разному бывает. В действительности в темноте в данном случае это было опасно, поскольку Беслан находится в нескольких километрах от ингушской границы, и в темноте боевикам проще было бы уйти оттуда на территорию Ингушетии - это раз. Во-вторых, очевидно, это было связано с проходом на территорию представителей МЧС. Вполне может оказаться в конечно итоге, что это были вовсе не МЧС, а переодетые "альфовцы", что тоже типично для их тактики. И был согласованный проход на определенное время, так что они прошли и начали нападение одновременно с другими группами, которые атаковали с других сторон. Но пошло все наперекосяк, боевики ждали и оказывали сопротивление потом еще 13 часов. Это совершенно чудовищная неудача наших спецслужб. Вообще, устроили Брестскую крепость, еще потом танки подтянули. В общем, провал по всем направлениям.
Дмитрий Волчек: Вы верите в версию, что среди боевиков значительную часть составляли наемники-арабы и даже один чернокожий?
Павел Фельгенгауэр: Не очень верю. Поскольку наши представители официальные, особенно ФСБ, столько наговорили неправды в последние несколько дней, что верить нельзя ничему, что они говорят, если нет серьезных доказательств из независимых источников. Как они определил, что это арабы? Они у трупов провели допрос, что ли? Они же говорят, что не знают из каких стран они, значит - не было документов. Человек может обгореть, там был пожар, он черным станет. Я думаю, что, скорее всего, тут дело не только в том, что Кремль все время говорит о международном терроризме и поэтому везде видит арабов. Главная опасность, которая сейчас нависла там, это то, что будет продолжение и продолжение более кровавое, чем сама драма в Беслане. Вполне возможно ожидать и очень вероятно, что осетины в ответ начнут этническую резню вайнахов, - ингушей и чеченцев. Об этом сегодня говорил президент Путин как о главной угрозе, что там взорвется весь Кавказ. Заявил, кстати, что если осетины начнут поддаваться на провокации, с ними будут обращаться как с террористами. Еще закрыл границу с Южной Осетией, очевидно, опасаясь, что оттуда подойдут осетинские части с тяжелым оружием, с танками, с тяжелой артиллерией и что эта армия нападет на Ингушетию. И в этих условиях лучше сказать, что это были арабы, а не ингуши, поскольку на арабскую страну осетины напасть не могут, а на Ингушетию могут.
